Путин создает культ не реальной, а придуманной им сакральной Победы. Она основана на мифе о народе, принесшем себя в жертву человечеству, но отвергнутом неонацистами

Дедушка человека из нашей команды однажды рассказывал, как в 40-х годах крестьяне хранили пшеницу, набив ей мешки из-под амуниции, которые немцы оставили на освобожденных территориях Союза. Мешками этими с чернеющими на них свастиками были завалены тогда все амбары и склады его деревни. Объяснял он это просто: “фашистов мы ненавидели, но мешки у них были отличные”.

Голодная деревня, заваленная баулами с черными свастиками, — это, наверное, и есть главный символ той победы, которую одержал советский народ, измученный годами страха, смертью родных и голодом. Этот народ хранил пшеницу во вражеский мешках, пока бредящий мировым господством Сталин топил его костями печь индустриализации.

Бездарность командиров, пускающих солдат на убой, заградотряды, стреляющие в спину своим, и бесконечная ложь пропаганды не умаляют подвига солдат и страданий простых людей. Но и эти преступления – историческая часть той победы, которую одержал советский народ.

Есть, однако, и другая победа. Победа, придуманная Владимиром Путиным, основанная на мифе о народе-Христе, принесшем себя в жертву ради спасения человечества, но отвергнутым миром неонацистов, должных понести за это наказание. Это идеология циничного русского тоталитаризма, взявшего трагедию каждой семьи и превратившая её в оружие пропаганды.

Этот культ обращен не в прошлое, а в настоящее и является оправданием любых самых страшных действий по отношению к миру, который не признал и не оценил жертву русского солдата.

Хочется верить, что ни историческая правда о планах Сталина, ни фейковый культ, созданный Путиным, не затмят того главного, за что отдавали жизни люди во время Второй Мировой — победы над фашизмом любого толка, какие бы маски воинов-освободителей он на себя не надевал.